Александр ЛАЗАРЕВИЧ

Большое интервью (2019)

Предисловие

Часть 1. О технокоммунизме, советской мечте и искусственном интеллекте.

1. О трансгуманизме и технокоммунизме

2. Об обновленном СССР и спасении капитализма

3.  И еще раз о спасении капитализма, была ли Октябрьская революция напрасной , и о цивилизационной контрреволюции 1991 года

4. Почему новая цивилизации возникла именно в России

5. О причинах гибели СССР

6. О советском народе

7. Финализм и анитифинализм как основы двух разных пониманий смысла жизни

8. Об искусственном интеллекте и "мышлении без сознания"

9. О своем "писательстве"

Часть 2. О научной фантастике, прикладной философии и власти идей

10. Опять о писательстве, публичности и википедии

11. О "дегуманизациии" человека технологиями

12. О "недружелюбном" исскусственном интеллекте

13. О достижимости "светлого будущего"

14. "Звездолет-1": как устроено идеократическое общество

15. Фантастика как "прикладная философия", конструирующая Мечту

16. И еще раз о символе планеты Марс на гербе СССР

17. О "соратниках" и разнице между политиками и фантастами

18. О творчестве и творческих планах

Приложение. Избранные посты ВКонтакте (2017-2020 г.)

Книга о Мечте, которую мы потеряли

Несколько мыслей к столетнему юбилею Октября.

Уроки программы "Аполлон"

1. Как программа «Аполлон» создала 21-й век.

2. Как Советский Союз заставил США приступить к программе «Аполлон»

3. Цивилизация творцов.

К 150-летнему юбилею Ленина

Празднование Победы в окопах Первой Мировой Биологической Войны (ПМБВ).
Невеселые мысли к юбилею Победы советского народа над фашистской Германией.

Послесловие о единственном конкурентном преимуществе России

5. О причинах гибели СССР

Н.Г.: Вы известны одновременно как популяризатор достижений эпохи СССР и как критик ее недостатков. Если с достижениями той поры мы уже разобрались, то  каким же был самый губительный ее недостаток?

 

«Какой самый губительный недостаток»? Вопрос сам по себе подразумевает, что была какая-то одна, основная причина, приведшая к гибели СССР, и что вот, в обновленном СССР мы ее устраним, и дальше будет нам счастье. К сожалению, в реальной жизни все не так просто. Не было какой-то одной единственной причины, которая привела к гибели СССР. Страна погибла из-за совпадения большого количества одновременно действующих негативных факторов. Этот как в притче про соломинку, которая переломила спину верблюду. Можно, конечно, выделить последнюю соломинку в качестве причины того, что у верблюда оказалась сломана спина, но на самом деле спину ему сломала вся совокупность тюков, которые ему до этого на спину взвалили. Я знаком с несколькими десятками теорий относительно того, что было главной причиной гибели СССР, все они совершенно разные, каждая из них описывает какой-то негативный фактор, воздействовавший на страну. Все эти теории правы в том, что почти каждый из этих негативных факторов действительно имел место. И все эти теории, на мой взгляд, неправы в том, что это был главный фактор, потому что, если бы каждый из этих факторов воздействовал на страну по отдельности, в отсутствие остальных, страна бы выжила.

Помимо верблюда и соломинки, можно привести еще одну аналогию. Практически всегда, когда читаешь отчеты комиссий, расследовавших ту или иную техногенную катастрофу – падение самолета, взрыв ракеты, аварию на атомной электростанции – натыкаешься на фразу: «причиной аварии послужило совпадение трех крайне маловероятных событий». И в этой фразе нет ничего удивительного – инженеры всегда проектируют критически важные системы так, чтобы у них была устойчивость, по крайней мере, к двум отказам, потому что, если один отказ может произойти в одном случае из ста, и другой отказ может произойти в одном случае из ста, вероятность того, что эти два отказа могут случиться одновременно, получается умножением этих двух вероятностей, то есть получается один случай из десяти тысяч. Это все еще достаточно большая и опасная вероятность, и инженеры обязательно закладывают в систему устойчивость к такому не очень редкому случаю. Но если у третьего отказа вероятность тоже один случай из ста, то вероятность того, что этот третий случай случиться одновременно с первыми двумя снова умножается на сто и получается, что вероятность одновременного отказа сразу трех систем – один случай из миллиона. Системы обычно не проектируются в расчете на столь редкое совпадение, чаще всего ограничиваются устойчивостью к двум отказам.

Советский Союз явно был достаточно хорошо спроектированной системой, устойчивой к очень большим нагрузкам, что было наглядно продемонстрировано и в ходе войны с фашистской Германией, и в ходе большей части холодной войны, продолжавшейся четыре десятилетия. Поэтому, когда меня спрашивают, какова была главная причина гибели СССР, я обычно отшучиваюсь: «причины было три, но никто не знает какие именно».

Однако попытаюсь ответить на ваш вопрос серьезно.

Сначала общее замечание. Проблема в том, что в этой Вселенной недостатки являются продолжением достоинств, и попытки исправить недостатки неизбежно заканчиваются уничтожением достоинств. Именно поэтому я и говорю, что человечеству необходима комбинированная система, состоящая из очень разных, во многом противоположных локальных цивилизаций, каждая из которых имеет свои достоинства и свои недостатки. Глобальная цивилизация – это копилка всех высших достижений каждой из локальных цивилизаций. Недостатки каждой из них, в конце концов, забываются, в общей копилке остается только позитив.

И вообще, по-моему, некорректно применять такие понятия как «достоинства» и «недостатки» для описания устойчивых сверхсложных систем, а Советский Союз, несомненно, был устойчивой сложной системой. С точки зрения конструкции системы существуют не ее «достоинства» и «недостатки», а только ее конструктивные особенности, причем каждая такая особенность является компромиссом между неким желаемым идеальным конечным результатом и реальными возможностями для его достижения. Эти конструктивные особенности могут восприниматься как «достоинства» или «недостатки» только на уровне индивидуального восприятия отдельных людей, с точки зрения системы важно лишь обеспечивает ли эта особенность устойчивость системы в целом. Например, жесткая цензура, существовавшая в СССР, естественно воспринималась творческой интеллигенцией как большой недостаток, мешавший ей свободно творить. Но если мы вспомним, что произошло в период Перестройки, когда цензуру убрали и полились потоки пропаганды, направленные на разрушение всей системы, кормившей, в том числе и эту самую интеллигенцию, то поймем, что цензуру ввел не какой-то злой дяденька, тиран и самодур, который просто хотел поиздеваться над интеллигенцией. Цензура, в тот момент и в тех условиях, была особенностью системы, обеспечивавшей стабильность системы. Именно в тот момент и в тех условиях – сегодня, после изобретения интернета, цензура не нужна практически ни одному государству (даже Китаю, который продолжает применять ее по инерции), потому что сегодня государство легко может утопить любую опасную мысль в море информационного мусора и дезинформации. Когда-то слово стоило очень дорого, и за него можно было поплатиться свободой и даже жизнью. Сегодня слово не стоит ничего, и именно поэтому мы с вами тут так легко рассуждаем о вещах, за само упоминание о которых еще сорок лет назад легко можно было угодить в психушку.

Так вот, о чем я. Субъективные интересы индивидуума и объективные интересы социума всегда находились, находятся и будут находиться в состоянии глубочайшего противоречия. Индивидуум всегда будет пытаться оттяпать для себя побольше из общественных фондов, а социум всегда будет эти попытки пресекать, потому что социуму надо из этих фондов платить пенсии пенсионерам и инвалидам, и кормить сирот в приютах. И индивидуум всегда будет считать, что социум тем самым ущемляет его свободу, и видеть в этом огромный «недостаток» социума. И единственный способ выйти из этого противоречия – это прекратить игру с нулевой суммой и начать играть в игру с положительной суммой, т.е. увеличивать размеры этих самых фондов. Т.е. начать по максимуму применять Главную Технологию. Но для этого со стороны индивидуума нужны мудрость и терпение. По крайней мере, индивидуум должен воздержаться от того, чтобы ломать систему, способствующую техническому прогрессу в этом мире. Желательно, например, чтобы индивидуум, собирающийся распилить бюджет академии наук для того, чтобы купить себе виллу на Лазурном Берегу, остановился и подумал бы о том, в каком мире будут жить его внуки. Но для этого нужна очень большая мудрость, потому что вилла вот она, здесь и сейчас, а мир своих внуков он, возможно, никогда сам и не увидит. Но поскольку большинство людей такой мудростью не обладают, существовала система советской идеократии, не позволявшая недостаточно мудрым людям свернуть с правильного пути.

Все мыслимые и немыслимые недостатки Советского Союза были подробно описаны в печатных изданиях времен перестройки, и я не собираюсь их здесь заново перечислять, можете сами их поднять и посмотреть. Практически все бытовые сложности там описанные, были правдой. Стремившиеся сбросить с себя «намордник» коммунистической идеократии советские бюрократы, определявшие, что именно следует писать в перестроечных изданиях, не могли в них врать про повседневную жизнь – народ, повседневно эти бытовые сложности лично переживавший, тут же бы увидел неправду, и это бросило бы тень сомнения на остальные элементы антикоммунистической пропаганды, содержавшейся в перестроечных изданиях. Врать в них можно было про давнюю советскую историю, которую уже никто не помнил, и про райскую жизнь на Западе, на котором никто никогда не был. Но никогда про факты современной повседневной жизни.

Главной задачей этих изданий было убедить население в том, что все повседневные проблемы, с которыми сталкивался советский человек, можно было мгновенно решить, заменив советскую систему на точную копию западной, представляемой как торжество свободного рынка и демократии. Вот здесь и было главное жульничество и подтасовка. Потому что большая часть повседневных трудностей проистекала в силу объективных обстоятельств, никак не связанных ни с отсутствием свободного рынка, ни с ограниченным характером демократии при советской власти – холодный климат, приводящий к низким урожаями и повышенным издержкам производства; низкая плотность населения, означающая повышенные транспортные расходы; более позднее начало процесса индустриализации, чем на западе и, соответственно, менее развитая промышленная инфраструктура; холодная война с гораздо более развитой экономикой США, которая могла безболезненно позволить себе гораздо большие расходы на вооружение. Частично отставание от Запада в уровне жизни было также связано с тем фактом, что Запад вырос на эксплуатации колоний, и продолжал эту эксплуатацию в неоколониальный период, в то время как Советский Союз не был колониальной империей и не эксплуатировал собственную периферию, а пытался ее развивать. Этот момент действительно диктовался коммунистической идеологией, но вот его-то как раз в перестроечных изданиях не освещали – это попортило бы безупречный образ Запада, и показало бы, чем этот Запад на самом деле является – паразитом, паразитирующим на странах третьего мира. Население советской страны в тот период еще не было морально готово стать колониальным паразитом, и кататься на шее условных «таджиков».

Но, тем не менее, советский народ оказалось очень легко соблазнить сказками о Западе, благодаря информационной закрытости советского общества. Закрытость эта была вынужденной особенностью системы, поскольку в силу климатических, географических и исторических факторов уровень жизни в России всегда был (и еще долго будет) ниже, чем на Западе. Система, и так испытывавшая демографические проблемы, пыталась таким образом предотвращать отток населения из страны. Но информационная закрытость, так долго охранявшая стабильность советской системы, сыграла с ней злую шутку, как только цензура была снята. Народ оказался абсолютно не готов к тому, чтобы критически воспринимать пропагандистскую информацию о Западе. Народу продали идею о невидимой руке рынка, которая, якобы, способна решить все его проблемы. Невидимая рука рынка, способная произвести все необходимые товары с наименьшими издержками и с наилучшим качеством, была очень простой и красивой теоретической моделью. Но чтобы понять, что эта модель не имеет почти никакого отношения к реальной западной экономике, нужно было этот Запад знать. Нужно было видеть, какую огромную роль на современном западе играет рекламная индустрия, чтобы задать самим себе простейший вопрос: вот две фирмы, выпускающие похожие изделия. Первая фирма вкладывает всю свою прибыль в исследования и разработки, чтобы повысить качество изделия, но на рекламу у нее уже денег нет. Вторая фирма вкладывает всю свою прибыль в рекламную компанию своего товара, но на усовершенствование своего товара денег у нее не остается. Как вы думаете, какая из двух фирм победит в конкурентной борьбе за покупателя? Какая из них останется на рынке через год, через два? И если все равно победит первая, без рекламы, только потому, что у нее более качественный товар, почему же тогда на Западе так развита рекламная индустрия? Кто ее клиенты? Достаточно задать себе такие простейшие вопросы, и сразу станет ясно, что как только вы допускаете право на существование за таким явлением как реклама, невидимая рука тут же начинает подсовывать вам низкокачественные товары, за рекламу которых вы сами же еще и платите. Тут даже не надо вспоминать про существование монополий, которые вообще кладут конец конкуренции. И так ясно, что модель Адама Смита - это западный идеологический миф. Реально, качество товаров на Западе обеспечивается совершенно не рыночными способами. Например, развитой судебной и юридической системой, в которой потребитель, пострадавший от некачественного товара, запросто может засудить фирму-производителя. А капитализм в чистом виде, без огромной юридической надстройки в виде массы законов, которые его всячески ограничивают, это просто бандитизм на большой дороге, поскольку первоначальные вложения капитала для начала бандитской карьеры минимальны, а процент прибыли может быть очень большой – вот все бы туда и устремились. Да так, собственно говоря, и произошло в результате перестройки – был построен капитализм, практически не ограниченный никакими законами. Капитализм в чистом виде, т.е. бандитизм. А ведь некоторые до сих пор верят, что это просто какой-то неправильный капитализм, что можно построить капитализм правильный, в полном соответствии с теорией Адама Смита, надо только дать капиталистам еще побольше свободы.

Воспользовавшись случаем, хочу к ним обратиться:

Господа, если вы хотите построить «правильный» капитализм, типа американского, т.е. капитализм, ограниченный всевозможными юридическими сдержками и противовесами, и только в силу этих ограничений обеспечивающий хоть какое-то качество изделий, хоть какой-то технический прогресс, и хоть какой-то приемлемый уровень жизни, вам следует внимательнее присмотреться к советскому опыту. Сдержки и противовесы там были очень непохожи на американские, поскольку они были приспособлены именно к нашим, российским условиям, а не к американским, но они там были, и советский государственный капитализм вполне неплохо развивался. Я не говорю, что из советского опыта надо копировать все один к одному. Условия меняются, а особенности системы – это всегда адаптации к тем или иным конкретным условиям. Изменилась, благодаря интернету, информационная среда. Меняется климат, в благоприятную для нас сторону. Изменилась демография – в неблагоприятную сторону. Все эти изменения требуют изменений в конструкции системы, изменения ее особенностей. Но если удастся объяснить людям, что паразитами быть неприлично, и самое главное, непродуктивно, это будет огромным шагом в правильном направлении. Я понимаю, что отдельным индивидуумам представляется, что ходить на большак с кистенем все равно прибыльнее и веселее, чем заботиться о благе всего человечества. Но попробуйте проделать небольшой мысленный эксперимент. Представьте, что тридцать лет назад вы не устроили тот перестроечный бардак в поисках утопии свободного рынка, который, возможно, и стал последней соломинкой, переломившей спину верблюда. Представьте, что перестройка ограничилась лозунгами 1987 года: «ускорение научно-технического прогресса» и «построение правового государства». Представьте, что СССР и США вступили в гонку за создание нанотехнологий. Я даже не требую, чтобы вы представили, что победителем в этой гонке вышел СССР, я знаю, что вы в это никогда не поверите. Хорошо, пусть победили США. Пусть не за десять лет, как в космической гонке, когда США практически с нуля создали систему для высадки человека на Луну, пусть за тридцать лет. И вот в 2017 году они объявили: у нас есть нанотехнологическая система, способная путешествовать по капиллярам человека, ремонтировать любые болезни и неограниченно продлять срок жизни человека. Скажите, вы не чувствуете себя идиотами, променявшими шанс на бессмертие на возможность покупки подержанного автомобиля немецкого производства? Подумайте над этим господа. Если это не отрезвит вас, то вас уже не отрезвит ничто.

И я, кажется, все-таки придумал, как ответить на вопрос, какой был самый губительный недостаток в СССР. Самым губительным недостатком был недостаток мудрости и терпения во всех нас, начиная с генерального секретаря и кончая обычными избирателями.

Недостаток мудрости лечится все теми же знаменитыми «учиться, учиться и еще раз учиться». А вот что делать с недостатком терпения, я не знаю. Мы живем в эпоху, когда терпение перестало быть одной из главных добродетелей, а оно нам ох как сильно понадобится – волшебная палочка Главной Технологии все еще работает слишком медленно по сравнению с быстротечностью человеческой жизни.