15. Фантастика как "прикладная философия", конструирующая Мечту
Н.Г.: Понятно, что писатель, работающий в области научной фантастики, должен хорошо ориентироваться как в фундаментальных принципах, так и в последних достижениях естественных и технических наук. А нужна ли писателю-фантасту философия, и если нужна, то для чего и какая именно?
Мне не очень понятна такая постановка вопроса, поскольку в моем представлении научная фантастика как раз и является прикладной поп-философией («поп» – сокращение от «популярная»). При этом, конечно, надо оговориться, что речь идет о именно о научной фантастика как о виде литературы, а не о «фантастике», которая является всего лишь жанром художественной литературы. Здесь большая путаница в понятиях. На сайтах, где «складируют» книги, научную фантастику обычно сваливают в один раздел с просто «фантастикой», рассматривая ее тоже как жанр художественной литературы. Это в корне неправильно. Научная фантастика не относится к художественной литературе. Это отдельный вид литературы, наряду с такими видами как научная литература, научно-популярная литература, философская литература, публицистика, и да, художественная литература (беллетристика). Художественная литература исследует человека и общество, сосредотачиваясь на переживаниях и развитии характера главного героя. В отличие от этого, научная фантастика не фокусируется на человеке. Она рассматривает гораздо более широкую картину, всю триаду «Человек-Машина-Вселенная», при этом не всегда уделяя главное внимание человеку. Научно-фантастическая литература может использовать элементы всех других видов литературы, но она не сводится к ним.
В частности, если говорить об отличиях научной фантастики (прикладной философии) от «теоретической» философии, у научной фантастики, как и у всякой прикладной дисциплины, есть вполне утилитарная задача: создание Мечты. Я очень люблю приводить пример Жюль Верновской «Из пушки на луну». Когда Циолковский прочитал этот роман, он тут же понял, что космических путешественников внутри ядра пушки моментально раздавят перегрузки в момент выстрела. Но поскольку роман уже создал у Циолковского мечту о полете на луну, он стал размышлять, что здесь можно поправить, чтобы все это реально заработало, и пришел к выводу, что путешествовать надо не в ядре, а на самой пушке, причем для уменьшения перегрузок путем размазывания их во времени нужно стрелять ядрами как можно меньшей массы, в идеале размером в отдельную молекулу, но в очень больших количествах, т.е. выпускать непрерывную струю газа. Так родилась идея ракеты. А потом уже был Королев. Эта цепочка: Жюль Верн – Циолковский – Королев, как раз и является идеальным примером для подражания для всей научной фантастики, пытающейся выстроить цепочку Мечтатель – Ученый – Инженер, запустить этот процесс. Научно-фантастические романы могут быть научно некорректны и технически безграмотны, но это не значит, что они являются пустым баловством, они выполняют очень важную функцию в этой цепочке – они запускают ее. В начале любого большого дела лежит Мечта.
Опять же хочу оговориться: научная безграмотность и техническая некорректность допустимы лишь в определенных пределах, научно-технические описания должны выглядеть правдоподобно хотя бы на первый взгляд, иначе они не захватят читателя и не выполнят свою главную функцию – не зажгут у него Мечту. Так что тут вы правы, человек пишущий научную фантастику должен ориентироваться в научных и технических вопросах.
Что касается философии, то если понимать занятие философией как поиск смысла, то разумеется, никакая мечта не может возникнуть вне системы смыслов. Мечта по определению не может быть бессмысленной, она всегда часть чего-то большего. Человек пишущий научную фантастику просто вынужден мыслить широкими категориями и пытаться увидеть «всю картину». Я здесь пользуюсь аналогией с живописью – если подойти к картине слишком близко, все что вы увидите – это пятна краски, не имеющие никакого смысла, чтобы понять их смысл, надо отойти подальше и увидеть всю картину. Смысл никогда не бывает локальным, он всегда глобален и вырастает из контекста. Философия, как я ее понимаю, это попытка восстановить полную картину мира по тем отдельным «пятнам краски», которые изучают отдельные науки. А поскольку науки пока еще находятся в зачаточном состоянии, для получения полной картины недостающие участки картины приходится заполнять философскими догадками. И в этом научная фантастика и философия тоже схожи – и фантасту и философу приходится заниматься догадками, и заполнять ими «белые пятна», до которых еще не добралась наука.